Личный блог Безумной Музы
Вчера я снова долго рассказывала на эту тему по телефону. А сегодня решила написать, поскольку оно действительно актуально.
Я использую слово «ведьма», хоть оно и несёт в нашем восприятии негативный окрас, но на самом деле исконно оно отнюдь не негативное, и происходит от «ведающая мать» — та, которая ведает, знает.
Поскольку «подобное притягивает подобное», то большая часть моих приятельниц и подруг — ведьмы. Причём, огромной потенциальной силы. Почему только потенциальной?
Лет десять назад, когда скайпы и прочие формы видео-общения в интернете ещё не захватили мир, и основным средством коммуникации была «аська», я познакомилась на каком-то форуме с очень интересным мужчиной. В смысле — личностно интересным, широко мыслящим, нам было интересно переписываться, и мы делали это достаточно регулярно. Он жил в Москве, я в Красноярске. Мы никогда не виделись, даже по фотографиям.
И вот однажды, когда мы в очередной раз начали общение, он мне написал: «У тебя очень красивые серьги! Из чего они сделаны? Там же комбинация двух каких-то разных материалов?»
Есть важная — возможно даже основная — часть моей жизни, о которой я обычно не говорю публично. И сейчас я вышла на то, что это тоже нарушает мою цельность, делит жизнь на «тайную» и «явную».
Я всю свою жизнь занимаюсь магией. Сначала это было интуитивно и неосознанно: в детстве весь двор бегал ко мне, чтобы я погадала на картах, мне казалось, что я «просто выдумываю», но всё, что я «выдумывала» удивительным образом сбывалось. Про то, как я, просто глядя в глаза, рассказывала одноклассникам про их потенциальные возможности, кем они могли бы стать, я как-то раз уже рассказывала.
А начинается всё ещё в раннем детстве. Многими из нас первое решение «не жить» принимается ещё во чреве матери. В тот момент, когда она сомневается: «Может, сделать аборт?» В тот момент, когда она думает: «Не хочу этого ребёнка!». В тот момент, когда она панически боится родов. В момент «неправильных» родов, когда пуповину перерезают раньше, чем ребёнка дают в руки матери, и у неё нет возможности установить другой, новый контакт с младенцем взамен утраченного им старого. Когда она любым способом отвергает своего нерождённого или маленького, полностью зависящего от неё ребёнка, отказывается от него — даже если это «не всерьёз» и «в моменте».
Любые эмоции проживаются через тело. Тело ребёнка, и уж тем более эмбриона, ещё слишком мало и слабо для того, чтобы выдержать сильные эмоции. Они оказываются для него слишком велики. И душа выбирает «отключиться» от тела, чтобы ничего не чувствовать.
Мысли, мысли… Довольно странные.
Наблюдаю происходящие вокруг процессы.
Вокруг много, так много «неживых» людей. Тех, которые выбрали «больше не жить».
Я умею их видеть. И я умею их понимать. Потому что в марте 2005 года я тоже выбрала «больше не жить».
8 октября — тренинг Олега Карепова «Манифест моей счастливой жизни».
Обнаружена мечта. Сверхзвукового уровня полёта.
-Какое качество тебе нужно для осуществления этой мечты?
-Наглость!
Обожаю итожить, подводить всякие черты, собирать статистику и наблюдать динамику. Наверное, потому, что при моём способе жить, не соприкасаясь с реальностью, забираться из любопытства на запах неизведанных возможностей в самые непроходимые трущебы и ловить кайф абсолютно от всего, даже когда процесс отнюдь не радостный, вот такие «подведения итогов» — единственный возможный для меня способ притормозить, заземлиться, оглядеться по сторонам и понять «куда летим?»
Много раз в жизни мне приходилось слышать, что я — «отвратительно практична», «меркантильная сучка» и «расчетливая стерва». И каждый раз меня эти определения удивляли: мне казалось, что это — исключительно про деньги, а в деньгах-то я как раз отвратительно НЕпрактична. А теперь я вдруг поняла, что да, так и есть, и что эта «практичность» — въедливый грызунок, который ведёт меня по жизни. Постоянное и неукротимое желание докопаться до ответов на вопросы «зачем?», «как оно работает?», «какой в этом смысл?», «какая от этого польза?»
Год назад я чувствовала себя таким… запылённым, уставшим от жизни самолётиком, одним колесом увязшим в колее, а потому бесконечно кружащим по какому-то дурацкому замкнутому кругу, и топливо уже на исходе, и — ни вырваться, ни взлететь, ни уже доломаться окончательно и сдохнуть.
Год назад — 21 октября — мне встретился Мастер по ремонту полудохлых самолётиков.
